Не в ногу с Европой
В МИРЕ / #8_2019
Текст: Татьяна ДАНИЛОВА / Фото: Unsplash.com
В 1950 году население мира составляло 2,5 млрд человек. В 2019 году нас уже 7,7 млрд. В идеальном мире все 7,7 млрд должны водить «теслу», взять в кредит айфон и дом, ежедневно обогащать «Амазон» с помощью своей кредитной карты и потреблять только возобновляемую энергию. Так видит будущее агрессивная религия «зеленого фундаментализма». В Нидерландах с этим не согласны.
Агрессивная пропаганда «зеленых» привела к тому, что европейские политики уже несколько лет считают атомную энергетику запретной темой. Дискуссий на нее избегают, а энергетическая политика по умолчанию должна следовать примеру Германии, то есть поэтапному отказу от энергии атома.
Правда, полного согласия в этом вопросе нет: несколько восточноевропейских стран и Финляндия возражают и даже строят новые атомные станции, о чем СМИ пишут с глубоким сожалением и более того — обеспокоенностью. А недавно европейских политиков шокировала развернувшаяся в Нидерландах публичная дискуссия о том, нужна ли стране атомная энергетика. Оказалось, что голландское общество вполне лояльно относится к энергии атома, а власти готовы прислушаться к представителям атомной отрасли. Неужели Нидерланды пополнят список «непослушных» стран?
Все началось в 2018 году с популярного телешоу комика Арьена Любаха Zondag met Lubach. Ведущий покусился на «священную корову» европейской энергополитики, усомнившись в том, что возобновляемая энергетика может смягчить негативные последствия изменения климата и даже предотвратить их. Из откликов зрителей выяснилось, что голландцы прекрасно знают: ветропарки и солнечные фермы требуют в сотни раз больше земли, на порядок больше материалов и создают в сотни раз больше отходов, чем атомные станции. Знают они и о том, что ветрогенераторы убивают сотни тысяч птиц, в том числе исчезающие виды.
Маркетологи отраслей возобновляемой энергетики отреагировали как обычно, сталкиваясь с экологическими проблемами: стали утверждать, что на самом деле никаких проблем нет. И дискуссия могла бы «уйти в песок», если бы не голландцы, гордящиеся польдерами — отвоеванной у моря землей, на которой веками цвела экономика страны. В частности, они заговорили о проблеме провинции Флеволанд в центральной части Нидерландов, на территории осушенного озера Эйсселмер, где прежде поля рапса простирались до горизонта. Здесь к 2019 году построили ветропарк «Нордоостпольдер»: 600 ветротурбин общей мощностью 650 МВт, треть ветряных мощностей страны.
Дискуссия оживилась в мае 2019 года, когда правительство объявило о планах дальнейшего развития возобновляемой энергетики. Еще бы: Еврокомиссия считает, что Западные Нидерланды отстают в плане производства возобновляемой энергии, и рекомендует продвигать «низкоуглеродную экономику», в том числе на польдерах. А площади бывшего озера Эйсселмер — несколько футбольных полей — заполнят солнечные панели.
Воплощение этих планов радикально изменит привычные голландцам ландшафты страны. Несогласные стали задавать неудобные вопросы: чистый воздух — это хорошо, но зачем отказываться от атомной энергетики? АЭС «Борселе» обеспечивает всего 4% энергопотребления страны и производит вдвое-втрое меньше энергии, чем более безопасные атомные электростанции нового поколения. Почему мы не модернизируем АЭС «Борселе» и не строим новые атомные станции, спрашивают голландцы, а вместо этого идем по пути «энергетического перехода»?
Аргументом в дискуссии стал анализ итогов германского отказа от ядерной энергетики. К 2025 году Германия — одна из мощнейших экономик мира — потратит на отказ от атомной энергии, перестройку энергетики и энергосетей более € 500 млрд. Но все, что немцы получат за эти деньги, — это повышение цен на электроэнергию на 50% и электроснабжение, в 10 раз более углеродоемкое, чем у Франции. Немцы 10 лет назад платили около 17 центов за киловатт-час, а сейчас, когда Германия получает 37% своей электроэнергии из ВИЭ, платят 31 цент. Голландцам киловатт-час обходится в 20 центов, а шведам — всего в 11.
Путем сокращения атомной энергетики пробовали пойти и французы, потратившие за последние 10 лет € 30 млрд на ВИЭ, и столкнулись с повышением как выбросов, так и цен на электроэнергию. Однако на ошибках учатся: у Франции наименьшее количество выбросов CO₂ в ЕС, и в планах страны — модернизация существующих энергетических реакторов и строительство еще шести. Страны с самыми низкими ценами на энергоносители в Европе — Франция (благодаря ядерной энергии) и Швеция (благодаря ядерной и водной энергии).
Масла в огонь дискуссии подлил американец Майкл Шелленбергер, некогда «зеленый фундаменталист», который, в отличие от большинства строителей «зеленого мира», ознакомился с проблемами возобновляемой энергетики и пришел в ужас. Сегодня он клянет леворадикальную «климатическую религию» и указывает на чистую, безопасную, экономичную и устойчивую альтернативу — атомные электростанции. В октябре он посетил Нидерланды, где дал несколько интервью и повторил аргументы из своих статей в Forbes. Он указал, что ветропарки и солнечные фермы требуют огромных площадей, в десятки раз бóльших, чем атомные станции, что́ весьма актуально для небольшой, плотно населенной Голландии.
М. Шелленбергер приехал в Нидерланды в рамках агитационной поездки за всемирный мораторий на новые ветропарки. Не только в Нидерландах жители опасаются загрязнения ландшафта и проблем со здоровьем из-за низкочастотного шума, издаваемого ветрогенераторами. В Германии тоже растет сопротивление «зеленым фундаменталистам», из-за чего, в частности, в 2019 году не построили ни одной ветротурбины, а ветряная промышленность потеряла 20 000 рабочих мест.
Основная идея М. Шелленбергера — отказаться от ошибочной ставки исключительно на ВИЭ и сочетать их со строительством новых атомных станций. Сегодня Нидерланды потребляют 120 млрд КВт∙ч электроэнергии в год. Для полной декарбонизации страны и перевода на электропитание всего ее транспорта, пассажирского и грузового, хватит десяти современных реакторов. Начать можно с модернизации и достройки АЭС «Борселе».
Правда, полного согласия в этом вопросе нет: несколько восточноевропейских стран и Финляндия возражают и даже строят новые атомные станции, о чем СМИ пишут с глубоким сожалением и более того — обеспокоенностью. А недавно европейских политиков шокировала развернувшаяся в Нидерландах публичная дискуссия о том, нужна ли стране атомная энергетика. Оказалось, что голландское общество вполне лояльно относится к энергии атома, а власти готовы прислушаться к представителям атомной отрасли. Неужели Нидерланды пополнят список «непослушных» стран?
Все началось в 2018 году с популярного телешоу комика Арьена Любаха Zondag met Lubach. Ведущий покусился на «священную корову» европейской энергополитики, усомнившись в том, что возобновляемая энергетика может смягчить негативные последствия изменения климата и даже предотвратить их. Из откликов зрителей выяснилось, что голландцы прекрасно знают: ветропарки и солнечные фермы требуют в сотни раз больше земли, на порядок больше материалов и создают в сотни раз больше отходов, чем атомные станции. Знают они и о том, что ветрогенераторы убивают сотни тысяч птиц, в том числе исчезающие виды.
Маркетологи отраслей возобновляемой энергетики отреагировали как обычно, сталкиваясь с экологическими проблемами: стали утверждать, что на самом деле никаких проблем нет. И дискуссия могла бы «уйти в песок», если бы не голландцы, гордящиеся польдерами — отвоеванной у моря землей, на которой веками цвела экономика страны. В частности, они заговорили о проблеме провинции Флеволанд в центральной части Нидерландов, на территории осушенного озера Эйсселмер, где прежде поля рапса простирались до горизонта. Здесь к 2019 году построили ветропарк «Нордоостпольдер»: 600 ветротурбин общей мощностью 650 МВт, треть ветряных мощностей страны.
Дискуссия оживилась в мае 2019 года, когда правительство объявило о планах дальнейшего развития возобновляемой энергетики. Еще бы: Еврокомиссия считает, что Западные Нидерланды отстают в плане производства возобновляемой энергии, и рекомендует продвигать «низкоуглеродную экономику», в том числе на польдерах. А площади бывшего озера Эйсселмер — несколько футбольных полей — заполнят солнечные панели.
Воплощение этих планов радикально изменит привычные голландцам ландшафты страны. Несогласные стали задавать неудобные вопросы: чистый воздух — это хорошо, но зачем отказываться от атомной энергетики? АЭС «Борселе» обеспечивает всего 4% энергопотребления страны и производит вдвое-втрое меньше энергии, чем более безопасные атомные электростанции нового поколения. Почему мы не модернизируем АЭС «Борселе» и не строим новые атомные станции, спрашивают голландцы, а вместо этого идем по пути «энергетического перехода»?
Аргументом в дискуссии стал анализ итогов германского отказа от ядерной энергетики. К 2025 году Германия — одна из мощнейших экономик мира — потратит на отказ от атомной энергии, перестройку энергетики и энергосетей более € 500 млрд. Но все, что немцы получат за эти деньги, — это повышение цен на электроэнергию на 50% и электроснабжение, в 10 раз более углеродоемкое, чем у Франции. Немцы 10 лет назад платили около 17 центов за киловатт-час, а сейчас, когда Германия получает 37% своей электроэнергии из ВИЭ, платят 31 цент. Голландцам киловатт-час обходится в 20 центов, а шведам — всего в 11.
Путем сокращения атомной энергетики пробовали пойти и французы, потратившие за последние 10 лет € 30 млрд на ВИЭ, и столкнулись с повышением как выбросов, так и цен на электроэнергию. Однако на ошибках учатся: у Франции наименьшее количество выбросов CO₂ в ЕС, и в планах страны — модернизация существующих энергетических реакторов и строительство еще шести. Страны с самыми низкими ценами на энергоносители в Европе — Франция (благодаря ядерной энергии) и Швеция (благодаря ядерной и водной энергии).
Масла в огонь дискуссии подлил американец Майкл Шелленбергер, некогда «зеленый фундаменталист», который, в отличие от большинства строителей «зеленого мира», ознакомился с проблемами возобновляемой энергетики и пришел в ужас. Сегодня он клянет леворадикальную «климатическую религию» и указывает на чистую, безопасную, экономичную и устойчивую альтернативу — атомные электростанции. В октябре он посетил Нидерланды, где дал несколько интервью и повторил аргументы из своих статей в Forbes. Он указал, что ветропарки и солнечные фермы требуют огромных площадей, в десятки раз бóльших, чем атомные станции, что́ весьма актуально для небольшой, плотно населенной Голландии.
М. Шелленбергер приехал в Нидерланды в рамках агитационной поездки за всемирный мораторий на новые ветропарки. Не только в Нидерландах жители опасаются загрязнения ландшафта и проблем со здоровьем из-за низкочастотного шума, издаваемого ветрогенераторами. В Германии тоже растет сопротивление «зеленым фундаменталистам», из-за чего, в частности, в 2019 году не построили ни одной ветротурбины, а ветряная промышленность потеряла 20 000 рабочих мест.
Основная идея М. Шелленбергера — отказаться от ошибочной ставки исключительно на ВИЭ и сочетать их со строительством новых атомных станций. Сегодня Нидерланды потребляют 120 млрд КВт∙ч электроэнергии в год. Для полной декарбонизации страны и перевода на электропитание всего ее транспорта, пассажирского и грузового, хватит десяти современных реакторов. Начать можно с модернизации и достройки АЭС «Борселе».
Справка
Первый ветряк в Голландии появился в 1260 году, а пик численности мельниц пришелся на XVII век. Главным назначением ветряков была откачка воды с низменных территорий. Этой работой было занято девяносто процентов всех мельниц.
Энергия ветра через систему валов и зубчатых колес передавалась на водяное колесо, которое за счет вращения перекачивало воду из одного канала в другой; дальше вода поступала в реку, уровень которой в Голландии выше поверхности земли. Существуют физические ограничения по высоте, на которую одна мельница может поднимать воду, поэтому мельницы часто устанавливали каскадами — каждая последующая мельница поднимала воду выше предыдущей. В ХVI веке подобная технология была настоящим прорывом и позволила решить проблему дренажа. Такие мельницы хорошо сохранились в местечке Киндердейк недалеко от Роттердама.
Энергия ветра через систему валов и зубчатых колес передавалась на водяное колесо, которое за счет вращения перекачивало воду из одного канала в другой; дальше вода поступала в реку, уровень которой в Голландии выше поверхности земли. Существуют физические ограничения по высоте, на которую одна мельница может поднимать воду, поэтому мельницы часто устанавливали каскадами — каждая последующая мельница поднимала воду выше предыдущей. В ХVI веке подобная технология была настоящим прорывом и позволила решить проблему дренажа. Такие мельницы хорошо сохранились в местечке Киндердейк недалеко от Роттердама.
Если учесть, что в стоимость энергии нужно включать цену дорогой и дефицитной земли, то ошибочность отказа Нидерландов от атомной энергетики видна особенно ярко. Для замены единственного реактора АЭС «Борселе» мощностью 475 МВт требуется 160 трехмегаваттных ветрогенераторов и всего три малых модульных реактора (160 МВт), предлагаемых компанией NuScale. Октябрьская конференция МАГАТЭ выявила, что интерес к этим реакторам растет во всем мире, от США и Канады до Ближнего Востока и Северной Африки.
Строить реакторы долго и дорого? Если перенять опыт строительства атомных объектов у России и Китая, то сроки и стоимость строительства можно сократить. А если подсчитать потраченное на субсидии возобновляемой энергетике, то о дороговизне не приходится и говорить. Атомные отходы? АЭС «Борселе» ежегодно производит чуть менее 2 м³ высокорадиоактивных ядерных отходов. Любая другая форма производства энергии дает в сотни и тысячи раз больше отходов. Особенно солнечные фермы и ветротурбины, проблема утилизации которых до сих пор не решена.
Как бы европейским странам не пришлось заказывать реакторы на Aliexpress, заметил один из диспутантов. Вероятно, те же мысли приходят в голову многим европейским политикам. Судя по недавним документам Еврокомиссии, правящие круги Европейского союза пытаются усидеть на двух стульях, не отвергая энергию атома, но сокращая ее долю в энергобалансе Европы. Стратегия Е С для климатически нейтральной Европы к 2050 году признает ядерную энергетику одним из безуглеродных источников энергии в энергетической структуре ЕС. Это большая победа отраслевых организаций Foratom и Euratom, которые вовремя заметили отсутствие упоминания об атомной энергетике при обсуждениях документа. Стратегия предусматривает долю 12−15% ядерной энергии в производстве электроэнергии к 2050 году (сегодня — примерно 26% и 18% — в 2030 году). Эти цифры неявно предполагают замещение «выбывающих» ядерных мощностей возобновляемыми… или чем придется, как в Германии, где генерация на угольных электростанциях растет уже несколько лет.
Однако «Стратегия‑2050» предупреждает, что будущее ядерной энергетики в значительной степени зависит как от технологических достижений, так и от регулирования.
Строить реакторы долго и дорого? Если перенять опыт строительства атомных объектов у России и Китая, то сроки и стоимость строительства можно сократить. А если подсчитать потраченное на субсидии возобновляемой энергетике, то о дороговизне не приходится и говорить. Атомные отходы? АЭС «Борселе» ежегодно производит чуть менее 2 м³ высокорадиоактивных ядерных отходов. Любая другая форма производства энергии дает в сотни и тысячи раз больше отходов. Особенно солнечные фермы и ветротурбины, проблема утилизации которых до сих пор не решена.
Как бы европейским странам не пришлось заказывать реакторы на Aliexpress, заметил один из диспутантов. Вероятно, те же мысли приходят в голову многим европейским политикам. Судя по недавним документам Еврокомиссии, правящие круги Европейского союза пытаются усидеть на двух стульях, не отвергая энергию атома, но сокращая ее долю в энергобалансе Европы. Стратегия Е С для климатически нейтральной Европы к 2050 году признает ядерную энергетику одним из безуглеродных источников энергии в энергетической структуре ЕС. Это большая победа отраслевых организаций Foratom и Euratom, которые вовремя заметили отсутствие упоминания об атомной энергетике при обсуждениях документа. Стратегия предусматривает долю 12−15% ядерной энергии в производстве электроэнергии к 2050 году (сегодня — примерно 26% и 18% — в 2030 году). Эти цифры неявно предполагают замещение «выбывающих» ядерных мощностей возобновляемыми… или чем придется, как в Германии, где генерация на угольных электростанциях растет уже несколько лет.
Однако «Стратегия‑2050» предупреждает, что будущее ядерной энергетики в значительной степени зависит как от технологических достижений, так и от регулирования.
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ #8_2019