Обзор ИноСМИ
Фото: Discovery.com
Этим летом атомная отрасль не осталась без внимания журналистов. Обозреватель «Атомного эксперта» Антон Смирнов рассказывает о статьях, которые показались ему самыми полезными и оригинальными.
Об акулах и атомных станциях
Источник: Dov Greenbaum. CTech: Of Sharks and Nuclear Power Plants
Вышедший в этом году сверхуспешный сериал «Чернобыль» кинокомпании HBO продемонстрировал силу воздействия талантливо снятого ТВ-шоу: натуралистичные сцены с обезображенными радиацией жертвами аварии на АЭС подняли в Интернете волну осуждающих ядерную энергию постов и видеороликов. Дов Гринбаум, профессор Йельского университета и руководитель Института правовых последствий новых технологий, объясняет механизмы восприятия ярких медийных образов и предлагает стратегию использования этого эффекта в борьбе со стереотипами, сложившимися вокруг ядерной энергии.
Согласно многочисленным анализам аварии на АЭС «Фукусима‑1», бóльшая часть смертей произошла не в результате неисправности реактора, а из-за массовой эвакуации, последовавшей за инцидентом. По данным Всемирной организации здравоохранения, большинство эвакуированных подверглись лишь минимальному воздействию радиации. В реальности же опасения заболеть раком, даже тех работников электростанции, которые действительно были облучены, оказались напрасными. Согласно заявлению японского правительства, радиация стала причиной только одной смерти.
Уровень смертности в сфере ядерной энергетики намного ниже, чем в любой другой энергетической отрасли. Учитывая, что ядерная энергетика производит меньше выбросов парниковых газов, чем любой другой способ выработки электроэнергии, за исключением ВИЭ, отказ от ядерной энергетики в некоторых странах становится еще более странным, особенно в свете проблем глобального потепления, пишет Д. Гринбаум.
Однако, даже зная все эти факты, большинство людей все еще убеждены: риски ядерной энергетики намного перевешивают пользу от нее. «Общество, которое отказывается строить ядерные реакторы, заблуждается», — считает Д. Гринбаум.
Теория когнитивной скупости, предложенная в 1984 году американскими психологами Сьюзан Фиске и Шелли Тейлор, гласит: человеческий мозг, используя стереотипы и интуицию, всегда стремится выбрать самое простое решение. Поведенческая психология объясняет это нашим бессознательным внутренним «автопилотом», который часто заставляет нас строить ложные причинно-следственные связи и приходить к иррациональным выводам, особенно когда данных недостаточно. Источником «знаний», лежащих в основе таких выводов, становятся и развлекательные СМИ.
Вышедший в марте 1979 года фильм «Китайский синдром» с Джейн Фондой и Майклом Дугласом в главных ролях был посвящен сокрытию аварии на атомной станции. Несмотря на звездный состав, фильм особого успеха не имел. Однако случившаяся спустя две недели после премьеры авария на АЭС «Три-Майл Айленд» навсегда смешала в глазах общественности вымышленную аварию из фильма с относительно мягким инцидентом на TМА, усилив паранойю вокруг ядерной энергетики. По слухам, даже бывший филиппинский диктатор Фердинанд Маркос был вынужден отказаться от планов строительства ядерного реактора из-за широкой общественной реакции.
Спустя сорок лет после выхода «Китайского синдрома», в мае этого года, кинокомпания HBO выпустила мини-сериал об аварии на Чернобыльской АЭС. Хотя автор сценария Крейг Мейзин заявил, что сериал критикует именно факт сокрытия аварии, визуальные эффекты сделали свое дело, произведя на зрителей сильное впечатление. Лучевая болезнь показана как заразная, мгновенно обезображивающая жертву. Кроме того, радиоактивное излучение ошибочно представлено в качестве причины произошедшей во время ликвидации аварии авиакатастрофы. Яркие образы из «Чернобыля» создают необоснованные опасения у молодежи, настраивая их против ядерной энергетики.
«Выбросы от угольных электростанций становятся причиной тысяч преждевременных смертей в год, однако СМИ — умышленно или нет — продолжают искажать факты об авариях на АЭС. В результате сводятся на нет инициативы строительства новых атомных станций, безопасных и экологически чистых», — считает Д. Гринбаум.
Что могут сделать ученые-климатологи, инженеры-атомщики, биологи и генетики, чтобы изменить мифы, сложившиеся в обществе касательно ядерной энергетики? Д. Гринбаум предлагает обратиться к опыту борьбы против стереотипов, окружающих других жертв когнитивной скупости людей — акул. Наш страх перед акулами безграничен, хотя смертельные нападения этих животных происходят крайне редко. «У вас больше шансов умереть от укуса пчелы, чем стать жертвой акулы. Даже коровы убивают больше людей ежегодно, чем акулы», — пишет Д. Гринбаум.
Тем не менее мы оцениваем риск того или иного события, основываясь на том, какие примеры приходят нам на ум. И в случае с акулами таким примером часто становится триллер «Челюсти», вышедший летом 1975 года. Эффект от фильма неоднократно усиливался, даже спустя десятилетия после премьеры, когда в новостных сюжетах на телевидении использовали кадры из фильма в качестве видеоматериалов при освещении случаев нападения акул.
Для борьбы с неправильными представлениями об акулах канал Discovery запустил в 1988 году цикл передач Shark Week, в рамках которого целую неделю показывал документальные фильмы об акулах. Передача моментально стала одной из самых популярных на канале, недельный блок документальных фильмов стал ежегодным, а в 2010 году Shark Week был признан самым продолжительным циклом передач на кабельном телевидении.
Миссия Shark Week — помочь обществу переосмыслить отношение к акулам и показать, что это не бездумные хищники, а высокоразвитые и умные животные, которые не представляют такой большой угрозы, как принято думать. Профессор Д. Гринбаум считает, что этот механизм борьбы со стереотипами применим и в других сферах, в том числе атомной. «Возможно, в будущем мы будем очарованы Nuclear Power Week!» — обнадеживающе заканчивает свою статью Д. Гринбаум.
Согласно многочисленным анализам аварии на АЭС «Фукусима‑1», бóльшая часть смертей произошла не в результате неисправности реактора, а из-за массовой эвакуации, последовавшей за инцидентом. По данным Всемирной организации здравоохранения, большинство эвакуированных подверглись лишь минимальному воздействию радиации. В реальности же опасения заболеть раком, даже тех работников электростанции, которые действительно были облучены, оказались напрасными. Согласно заявлению японского правительства, радиация стала причиной только одной смерти.
Уровень смертности в сфере ядерной энергетики намного ниже, чем в любой другой энергетической отрасли. Учитывая, что ядерная энергетика производит меньше выбросов парниковых газов, чем любой другой способ выработки электроэнергии, за исключением ВИЭ, отказ от ядерной энергетики в некоторых странах становится еще более странным, особенно в свете проблем глобального потепления, пишет Д. Гринбаум.
Однако, даже зная все эти факты, большинство людей все еще убеждены: риски ядерной энергетики намного перевешивают пользу от нее. «Общество, которое отказывается строить ядерные реакторы, заблуждается», — считает Д. Гринбаум.
Теория когнитивной скупости, предложенная в 1984 году американскими психологами Сьюзан Фиске и Шелли Тейлор, гласит: человеческий мозг, используя стереотипы и интуицию, всегда стремится выбрать самое простое решение. Поведенческая психология объясняет это нашим бессознательным внутренним «автопилотом», который часто заставляет нас строить ложные причинно-следственные связи и приходить к иррациональным выводам, особенно когда данных недостаточно. Источником «знаний», лежащих в основе таких выводов, становятся и развлекательные СМИ.
Вышедший в марте 1979 года фильм «Китайский синдром» с Джейн Фондой и Майклом Дугласом в главных ролях был посвящен сокрытию аварии на атомной станции. Несмотря на звездный состав, фильм особого успеха не имел. Однако случившаяся спустя две недели после премьеры авария на АЭС «Три-Майл Айленд» навсегда смешала в глазах общественности вымышленную аварию из фильма с относительно мягким инцидентом на TМА, усилив паранойю вокруг ядерной энергетики. По слухам, даже бывший филиппинский диктатор Фердинанд Маркос был вынужден отказаться от планов строительства ядерного реактора из-за широкой общественной реакции.
Спустя сорок лет после выхода «Китайского синдрома», в мае этого года, кинокомпания HBO выпустила мини-сериал об аварии на Чернобыльской АЭС. Хотя автор сценария Крейг Мейзин заявил, что сериал критикует именно факт сокрытия аварии, визуальные эффекты сделали свое дело, произведя на зрителей сильное впечатление. Лучевая болезнь показана как заразная, мгновенно обезображивающая жертву. Кроме того, радиоактивное излучение ошибочно представлено в качестве причины произошедшей во время ликвидации аварии авиакатастрофы. Яркие образы из «Чернобыля» создают необоснованные опасения у молодежи, настраивая их против ядерной энергетики.
«Выбросы от угольных электростанций становятся причиной тысяч преждевременных смертей в год, однако СМИ — умышленно или нет — продолжают искажать факты об авариях на АЭС. В результате сводятся на нет инициативы строительства новых атомных станций, безопасных и экологически чистых», — считает Д. Гринбаум.
Что могут сделать ученые-климатологи, инженеры-атомщики, биологи и генетики, чтобы изменить мифы, сложившиеся в обществе касательно ядерной энергетики? Д. Гринбаум предлагает обратиться к опыту борьбы против стереотипов, окружающих других жертв когнитивной скупости людей — акул. Наш страх перед акулами безграничен, хотя смертельные нападения этих животных происходят крайне редко. «У вас больше шансов умереть от укуса пчелы, чем стать жертвой акулы. Даже коровы убивают больше людей ежегодно, чем акулы», — пишет Д. Гринбаум.
Тем не менее мы оцениваем риск того или иного события, основываясь на том, какие примеры приходят нам на ум. И в случае с акулами таким примером часто становится триллер «Челюсти», вышедший летом 1975 года. Эффект от фильма неоднократно усиливался, даже спустя десятилетия после премьеры, когда в новостных сюжетах на телевидении использовали кадры из фильма в качестве видеоматериалов при освещении случаев нападения акул.
Для борьбы с неправильными представлениями об акулах канал Discovery запустил в 1988 году цикл передач Shark Week, в рамках которого целую неделю показывал документальные фильмы об акулах. Передача моментально стала одной из самых популярных на канале, недельный блок документальных фильмов стал ежегодным, а в 2010 году Shark Week был признан самым продолжительным циклом передач на кабельном телевидении.
Миссия Shark Week — помочь обществу переосмыслить отношение к акулам и показать, что это не бездумные хищники, а высокоразвитые и умные животные, которые не представляют такой большой угрозы, как принято думать. Профессор Д. Гринбаум считает, что этот механизм борьбы со стереотипами применим и в других сферах, в том числе атомной. «Возможно, в будущем мы будем очарованы Nuclear Power Week!» — обнадеживающе заканчивает свою статью Д. Гринбаум.
2018 — исключительный год для атомной энергетики
Источник: Sonal Patel. POWER: 2018 Exceptional Year for Nuclear Power Firsts
Семь главных трендов ядерной энергетики, выделенных американским изданием POWER на основе годового доклада Всемирной ядерной ассоциации, задают вектор развития для индустрии. В целом благополучный для ядерной энергетики 2018 год зафиксировал увеличение сроков строительства станций (чему авторы статьи дали обнадеживающее объяснение) и смещение центров активного развития парка атомных станций в Китай и Индию.
1. Генерация электроэнергии на атомных станциях растет уже шестой год подряд.
После короткого затишья, вызванного аварией на японской АЭС «Фукусима‑1» в 2011 году, глобальная ядерная генерация постепенно наращивает темпы благодаря перезапускам остановленных реакторов и вводу новых блоков. В 2018 году к сети было подключено девять новых реакторов суммарной мощностью 10,4 ГВт. Семь других, общей мощностью 5,4 ГВт, были закрыты, среди них — четыре японских реактора, которые не производили электроэнергию с 2011 года.
2. Глобальные средние коэффициенты мощности несколько снижаются, демонстрируя новую важную тенденцию.
Средний коэффициент мощности мирового парка атомных станций, рассчитанный на основе эксплуатационных характеристик, в 2018 году составил 79,8% по сравнению с 81,1% в 2017 году. «Несмотря на это небольшое снижение, сохраняется высокий уровень производительности, отражающий хорошие эксплуатационные характеристики», — говорится в докладе WNA. Однако ассоциация отметила, что в некоторых странах ядерные реакторы эксплуатируются гибко — в режиме следования за нагрузкой, что уменьшает общий коэффициент мощности.
3. Провалы в производительности не были связаны с возрастом реакторов, хотя в среднем парк энергоблоков стал старше.
В докладе WNA также говорится, что в работе атомных станций «не проявились значительные возрастные тенденции». Это важно, потому что в 2018 году при среднем возрасте энергоблоков в 30 лет пять реакторов первыми отметили 50-летие работы.
4. Сроки строительства новых энергоблоков в 2018 году увеличились: они составили восемь с половиной лет по сравнению с пятью-шестью годами ранее.
Это может быть связано с тем, что среди введенных в эксплуатацию реакторов половина относится к новым, ранее не эксплуатировавшимся реакторным концепциям. «Думаю, что сроки строительства вернутся к прежним значениям в 2019 году», — отмечает генеральный директор WNA Агнета Райзинг в предисловии к отчету.
5. В докладе WNA отмечается, что ряд факторов «создают серьезные проблемы для ядерной энергетики на некоторых зрелых рынках».
Например, в то время как Франция откладывает планы сокращения доли ядерной энергетики в ее структуре генерации с 75% до 50%, Германия планирует постепенно отказаться от ядерной энергии. Несмотря на то что правительство Японии намерено к 2030 году увеличить долю ядерной энергии в энергетическом балансе страны до 20%, запуск ранее остановленных блоков осуществляется крайне медленно.
6. Большинство строящихся реакторов находятся в странах, не входящих в ОЭСР.
В начале 2019 года в Китае было 46 действующих ядерных реакторов, а новые введенные в эксплуатацию реакторы дополнительно обеспечили рекордные 8,3 ГВт. Это стало «вторым по величине годовым приростом, достигнутым страной с момента появления ядерной энергетики», — отмечается в докладе. В Индии в начале 2019 года строились семь реакторов общей мощностью 4,8 ГВт, при этом Департамент по атомной энергии страны заявил, что к 2031 году планируется ввести в строй еще 21 реактор.
7. Еще в 2018 году WNA поставила перед собой задачу реализовать программу «Гармония», цель которой — производить 25% мировой электроэнергии на АЭС к 2050 году.
Для этого нужно построить 1000 ГВт новых ядерных мощностей. «Это амбициозная цель, но скорость, с которой придется строить новые реакторы, не выше той, которая была исторически достигнута», — считает WNA. «Во время бурного роста ядерной генерации во Франции в 1980—1990-х годах большинство реакторов было построено за шесть-семь лет. В последние годы в Китае ядерные реакторы строились за пять-шесть лет», — сказано в сообщении. Однако, чтобы достичь этой цели, нужно будет освоить технологии быстрого и дешевого серийного строительства, подчеркивают эксперты WNA.
1. Генерация электроэнергии на атомных станциях растет уже шестой год подряд.
После короткого затишья, вызванного аварией на японской АЭС «Фукусима‑1» в 2011 году, глобальная ядерная генерация постепенно наращивает темпы благодаря перезапускам остановленных реакторов и вводу новых блоков. В 2018 году к сети было подключено девять новых реакторов суммарной мощностью 10,4 ГВт. Семь других, общей мощностью 5,4 ГВт, были закрыты, среди них — четыре японских реактора, которые не производили электроэнергию с 2011 года.
2. Глобальные средние коэффициенты мощности несколько снижаются, демонстрируя новую важную тенденцию.
Средний коэффициент мощности мирового парка атомных станций, рассчитанный на основе эксплуатационных характеристик, в 2018 году составил 79,8% по сравнению с 81,1% в 2017 году. «Несмотря на это небольшое снижение, сохраняется высокий уровень производительности, отражающий хорошие эксплуатационные характеристики», — говорится в докладе WNA. Однако ассоциация отметила, что в некоторых странах ядерные реакторы эксплуатируются гибко — в режиме следования за нагрузкой, что уменьшает общий коэффициент мощности.
3. Провалы в производительности не были связаны с возрастом реакторов, хотя в среднем парк энергоблоков стал старше.
В докладе WNA также говорится, что в работе атомных станций «не проявились значительные возрастные тенденции». Это важно, потому что в 2018 году при среднем возрасте энергоблоков в 30 лет пять реакторов первыми отметили 50-летие работы.
4. Сроки строительства новых энергоблоков в 2018 году увеличились: они составили восемь с половиной лет по сравнению с пятью-шестью годами ранее.
Это может быть связано с тем, что среди введенных в эксплуатацию реакторов половина относится к новым, ранее не эксплуатировавшимся реакторным концепциям. «Думаю, что сроки строительства вернутся к прежним значениям в 2019 году», — отмечает генеральный директор WNA Агнета Райзинг в предисловии к отчету.
5. В докладе WNA отмечается, что ряд факторов «создают серьезные проблемы для ядерной энергетики на некоторых зрелых рынках».
Например, в то время как Франция откладывает планы сокращения доли ядерной энергетики в ее структуре генерации с 75% до 50%, Германия планирует постепенно отказаться от ядерной энергии. Несмотря на то что правительство Японии намерено к 2030 году увеличить долю ядерной энергии в энергетическом балансе страны до 20%, запуск ранее остановленных блоков осуществляется крайне медленно.
6. Большинство строящихся реакторов находятся в странах, не входящих в ОЭСР.
В начале 2019 года в Китае было 46 действующих ядерных реакторов, а новые введенные в эксплуатацию реакторы дополнительно обеспечили рекордные 8,3 ГВт. Это стало «вторым по величине годовым приростом, достигнутым страной с момента появления ядерной энергетики», — отмечается в докладе. В Индии в начале 2019 года строились семь реакторов общей мощностью 4,8 ГВт, при этом Департамент по атомной энергии страны заявил, что к 2031 году планируется ввести в строй еще 21 реактор.
7. Еще в 2018 году WNA поставила перед собой задачу реализовать программу «Гармония», цель которой — производить 25% мировой электроэнергии на АЭС к 2050 году.
Для этого нужно построить 1000 ГВт новых ядерных мощностей. «Это амбициозная цель, но скорость, с которой придется строить новые реакторы, не выше той, которая была исторически достигнута», — считает WNA. «Во время бурного роста ядерной генерации во Франции в 1980—1990-х годах большинство реакторов было построено за шесть-семь лет. В последние годы в Китае ядерные реакторы строились за пять-шесть лет», — сказано в сообщении. Однако, чтобы достичь этой цели, нужно будет освоить технологии быстрого и дешевого серийного строительства, подчеркивают эксперты WNA.
Что опаснее: Фукусима или Токио?
Источник: Iida Ruishalme. Thoughtscapism: What Level of Risk Justifies Denying People Their Homes? A Look at Fukushima vs Pollution in Big Cities (Запись в блоге)
Научный журналист и ученый Иида Руишалме в своем новом исследовании попыталась выяснить, на чем основан отказ жителей Фукусимы и окрестных городов вернуться в свои дома? Насколько оправданны страхи людей и запреты государства, особенно по сравнению с жизнью в крупных и промышленных городах?
«Каждый должен постараться узнать реальные факты о Фукусиме», — с таким призывом обратился к японцам Йошико Аоки, учитель из города Томиока (входит в префектуру Фукусима), на семинаре Агентства по ядерной энергетике при ОЭСР (NEA OECD), посвященном информированию о рисках. В своей речи Йошико упоминает о причинах, по которым жители города не возвращаются в свои дома. Находиться на некоторых территориях строго запрещено. И. Руишалме, тронутая речью учителя из Фукусимы, попыталась разобраться, что заставляет правительство Японии не пускать граждан в их дома, а самих людей — опасаться возвращения.
В своей публикации Иида приводит карту города Томиока: на ней есть розовые, желтые и зеленые области. Зеленый цвет соответствует районам, в которых режим эвакуации отменен. Розовым выделены территории, где, по официальным данным, приблизительная доза облучения — выше 50 мЗв/год. Возвращение на эти земли оценивается государством как «затруднительное». Желтый цвет означает, что средняя доза в этих областях равна 20−50 мЗв/год. Здесь запрещено проживание, но разрешена работа. Дозы, получаемые в желтых областях, конечно, выше среднего мирового значения (1−13 мЗв/год), но примерно равны естественному фону, например, в индийском южном штате Керала: увеличения частоты онкологических заболеваний в этой области не наблюдалось.
Далее Иида приводит карту побережья Фукусимы, на которой отображены результаты измерения радиации. Метки на этой карте представлены в виде точек: от красных (с дозой более 166 мЗв/год) до синих (с дозой менее 3 мЗв/год). Распределены точки неравномерно: в непосредственной близости от поврежденной АЭС находится всего одна красная точка, семь оранжевых точек (с дозой от 83 до 166 мЗв/год), небольшая полоса желтых точек (33−83 мЗв/год) и абсолютное большинство зеленых (ниже 16 мЗв/год) и синих (ниже 4 мЗв/год). В районе города Томиока видны несколько синих и зеленых точек, что говорит о низком уровне радиации (менее 33 мЗв/год).
Что это значит? Каков фактический уровень риска для жителей префектуры? Этими вопросами задается Иида.
В качестве средней величины автор статьи взяла дозу около 100 мЗв/год. Эта величина соответствует естественному фону в таких местах, как иранский Рамзар и знаменитый бразильский пляж Гуарапари. Десятилетия эпидемиологических исследований радиации не выявили ее заметных последствий для здоровья человека. Согласно общепринятой научной оценке, заболеваемость раком увеличивается на 5% при воздействии на организм радиации с дозой в 1000 мЗв/год. При этом в исследованиях речь идет о получении дозы в короткие сроки — значительно меньше года. В итоге, делает вывод И. Руишалме, получается, что для жителей «затруднительных для возвращения» розовых областей Фукусимы, вернись они домой, вероятность заболеть раком выросла бы только на 0,5% (сверх базового пожизненного риска развития рака в 40%).
«Поразительно осознавать, что правительство отказало людям в праве на их жилье из-за столь небольшого увеличения риска, — удивляется Иида. — Что, если применить ту же логику к другим промышленным загрязнителям, таким как твердые частицы в воздухе? Загрязнения в результате сжигания ископаемого топлива и древесины, а также дорожно-транспортных выхлопов могут вызвать серьезные последствия для здоровья».
В Фукусиме воздух относительно хорошего качества, но всего на 200 км южнее находится Токио — а там риск преждевременной смерти из-за загрязнения воздуха увеличивается в среднем примерно на 1,8%. В некоторых столичных районах, к примеру, Куки и Кошигая, риск возрастает на 5%, что является эквивалентом радиационного облучения с дозой 1000 мЗв/год.
«Следует ли обнести металлическими заборами эти районы или бóльшую часть Токио, как это было сделано с северными землями города Томиока? — спрашивает Иида. — Переезд в Токио уроженцев Томиоки оказался бы для них в три раза опаснее по сравнению с жизнью в закрытых зонах Фукусимы».
Стоит также отметить, что Япония — страна с относительно чистым воздухом. Экология в Южной Корее и Китае значительно хуже: увеличение риска преждевременной смерти из-за загрязнения воздуха на 9−15% здесь скорее норма, чем исключение.
«Загрязненный воздух — тихий убийца», — пишет Иида. Из-за вредных промышленных выбросов повышаются риски сердечно-сосудистых заболеваний, рака и хронической обструктивной болезни легких, респираторных инфекций. Эти эффекты намного более реальны, чем возможное небольшое увеличение риска заболеть онкологией в результате воздействия радиации вокруг АЭС «Фукусима‑1». Тем не менее жители Фукусимы пережили мучительные мытарства, и их жизненный выбор все еще в значительной степени определяется правилами, которые правительство устанавливает, руководствуясь скорее страхами, чем реалистичной оценкой рисков.
«Мы не можем позволить политикам, правительствам и регулирующим органам продолжать рассматривать риски радиации в вакууме, вне контекста. Мы должны заставить наше правительство и регулирующие органы руководствоваться основополагающим принципом „не навреди“ — ради общества, которое они должны защищать» — так заканчивает свою статью Иида.
«Каждый должен постараться узнать реальные факты о Фукусиме», — с таким призывом обратился к японцам Йошико Аоки, учитель из города Томиока (входит в префектуру Фукусима), на семинаре Агентства по ядерной энергетике при ОЭСР (NEA OECD), посвященном информированию о рисках. В своей речи Йошико упоминает о причинах, по которым жители города не возвращаются в свои дома. Находиться на некоторых территориях строго запрещено. И. Руишалме, тронутая речью учителя из Фукусимы, попыталась разобраться, что заставляет правительство Японии не пускать граждан в их дома, а самих людей — опасаться возвращения.
В своей публикации Иида приводит карту города Томиока: на ней есть розовые, желтые и зеленые области. Зеленый цвет соответствует районам, в которых режим эвакуации отменен. Розовым выделены территории, где, по официальным данным, приблизительная доза облучения — выше 50 мЗв/год. Возвращение на эти земли оценивается государством как «затруднительное». Желтый цвет означает, что средняя доза в этих областях равна 20−50 мЗв/год. Здесь запрещено проживание, но разрешена работа. Дозы, получаемые в желтых областях, конечно, выше среднего мирового значения (1−13 мЗв/год), но примерно равны естественному фону, например, в индийском южном штате Керала: увеличения частоты онкологических заболеваний в этой области не наблюдалось.
Далее Иида приводит карту побережья Фукусимы, на которой отображены результаты измерения радиации. Метки на этой карте представлены в виде точек: от красных (с дозой более 166 мЗв/год) до синих (с дозой менее 3 мЗв/год). Распределены точки неравномерно: в непосредственной близости от поврежденной АЭС находится всего одна красная точка, семь оранжевых точек (с дозой от 83 до 166 мЗв/год), небольшая полоса желтых точек (33−83 мЗв/год) и абсолютное большинство зеленых (ниже 16 мЗв/год) и синих (ниже 4 мЗв/год). В районе города Томиока видны несколько синих и зеленых точек, что говорит о низком уровне радиации (менее 33 мЗв/год).
Что это значит? Каков фактический уровень риска для жителей префектуры? Этими вопросами задается Иида.
В качестве средней величины автор статьи взяла дозу около 100 мЗв/год. Эта величина соответствует естественному фону в таких местах, как иранский Рамзар и знаменитый бразильский пляж Гуарапари. Десятилетия эпидемиологических исследований радиации не выявили ее заметных последствий для здоровья человека. Согласно общепринятой научной оценке, заболеваемость раком увеличивается на 5% при воздействии на организм радиации с дозой в 1000 мЗв/год. При этом в исследованиях речь идет о получении дозы в короткие сроки — значительно меньше года. В итоге, делает вывод И. Руишалме, получается, что для жителей «затруднительных для возвращения» розовых областей Фукусимы, вернись они домой, вероятность заболеть раком выросла бы только на 0,5% (сверх базового пожизненного риска развития рака в 40%).
«Поразительно осознавать, что правительство отказало людям в праве на их жилье из-за столь небольшого увеличения риска, — удивляется Иида. — Что, если применить ту же логику к другим промышленным загрязнителям, таким как твердые частицы в воздухе? Загрязнения в результате сжигания ископаемого топлива и древесины, а также дорожно-транспортных выхлопов могут вызвать серьезные последствия для здоровья».
В Фукусиме воздух относительно хорошего качества, но всего на 200 км южнее находится Токио — а там риск преждевременной смерти из-за загрязнения воздуха увеличивается в среднем примерно на 1,8%. В некоторых столичных районах, к примеру, Куки и Кошигая, риск возрастает на 5%, что является эквивалентом радиационного облучения с дозой 1000 мЗв/год.
«Следует ли обнести металлическими заборами эти районы или бóльшую часть Токио, как это было сделано с северными землями города Томиока? — спрашивает Иида. — Переезд в Токио уроженцев Томиоки оказался бы для них в три раза опаснее по сравнению с жизнью в закрытых зонах Фукусимы».
Стоит также отметить, что Япония — страна с относительно чистым воздухом. Экология в Южной Корее и Китае значительно хуже: увеличение риска преждевременной смерти из-за загрязнения воздуха на 9−15% здесь скорее норма, чем исключение.
«Загрязненный воздух — тихий убийца», — пишет Иида. Из-за вредных промышленных выбросов повышаются риски сердечно-сосудистых заболеваний, рака и хронической обструктивной болезни легких, респираторных инфекций. Эти эффекты намного более реальны, чем возможное небольшое увеличение риска заболеть онкологией в результате воздействия радиации вокруг АЭС «Фукусима‑1». Тем не менее жители Фукусимы пережили мучительные мытарства, и их жизненный выбор все еще в значительной степени определяется правилами, которые правительство устанавливает, руководствуясь скорее страхами, чем реалистичной оценкой рисков.
«Мы не можем позволить политикам, правительствам и регулирующим органам продолжать рассматривать риски радиации в вакууме, вне контекста. Мы должны заставить наше правительство и регулирующие органы руководствоваться основополагающим принципом „не навреди“ — ради общества, которое они должны защищать» — так заканчивает свою статью Иида.
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ #7_2019