Наши люди в Китае

Один из ключевых проектов двустороннего сотрудничества России и Китая в ядерной сфере — Тяньваньская АЭС. Станция расположена рядом с городом Ляньюнган провинции Цзянсу. Она стоит на берегу Южного моря, относительно недалеко от Шанхая. Собственник станции — Цзянсунская ядерная энергетическая корпорация, основной акционер которой (владеет 50%) — местный ядерный вендор, Китайская национальная ядерная корпорация CNNC.

Тяньваньская АЭС — уникальная для Росатома площадка. Российские атомщики уже ввели здесь последовательно четыре блока с реакторами типа ВВЭР (первая и вторая очереди), а вскоре начнут строительство еще двух (под номерами 7 и 8 — четвертая очередь АЭС). Примечательно, что блоки третьей очереди (под номерами 5 и 6) Китай строит собственными силами на основании проекта ACPR‑1000. Их сооружение должно было стартовать еще в 2011 году, но его отложили после аварии на АЭС «Фукусима‑1». Тогда китайские власти взяли длинную паузу, чтобы провести дополнительный анализ собственных проектов на соответствие постфукусимским требованиям.

И вот к строительству четвертой очереди Тяньваньской станции с реакторами российского дизайна вновь привлекли Росатом. Контракт на разработку технического проекта блоков был подписан 6 ноября на выставке China International Import Expo в Шанхае.

В рамках документа ИК «АСЭ» и китайская CNNC договорились о разработке технической и первоочередной рабочей документации для новых блоков Тяньваньской АЭС с реакторами ВВЭР‑1200. «Мы построили совместно с китайскими партнерами уже четыре блока на Тяньваньской площадке, что заложило хороший фундамент для новых проектов. Сотрудничество продолжается, теперь уже на базе новейших российских блоков поколения III+. Сроки достаточно амбициозные, в 2021 году мы должны выйти на заливку первого бетона в фундаментную плиту седьмого энергоблока», — сказал вице-президент, директор московского филиала АСЭ Владимир Савушкин.

Первая очередь Тяньваньской АЭС (блоки №№ 1 и 2) в коммерческой эксплуатации уже больше 10 лет. Контракт на их сооружение в свое время позволил российской атомной отрасли сохранить и преумножить важные компетенции, связанные со строительством атомных станций за рубежом. Реализация проекта шла тяжело: приходилось по ходу дорабатывать с учетом требований заказчика рабочую документацию, адаптировать ее к международным стандартам. Но, как показала практика, оно того стоило. В октябре 2009 года Росатом договорился с Китаем о сооружении второй очереди Тяньваньской АЭС (генеральный контракт вступил в силу в 2011 году). В итоге третий блок пустили в конце 2017 года, а в октябре 2018 года состоялся энергетический пуск блока № 4. Так что, оценивая опыт сооружения Тяньваньской АЭС, этот объект с полным правом можно назвать площадкой серийного строительства ядерных блоков российского дизайна.

Китай пошел и на еще один, по сути, беспрецедентный шаг. Речь идет о выделении Росатому новой площадки — АЭС «Сюйдапу» (Xudabao/Xudapu NPP в провинции Ляонин). Там уже сооружаются два блока первой очереди по проекту АР1000. Вторая очередь, судя по всему, будет иметь российское «происхождение». Предполагаемые сроки ввода блоков №№ 3,4 — 2027−2028 годы. Впрочем, переговоры по контракту еще продолжаются, так что не будем забегать вперед.

Быстрее, еще быстрее
Страны договорились также углубить сотрудничество в сфере быстрых реакторов. Все там же, на выставке в Шанхае, ОКБМ им. И. И. Африкантова и CNNC подписали исполнительные контракты по проекту сооружения китайского демонстрационного реактора на быстрых нейтронах (CFR600) в провинции Фуцзянь. «Мы договорились о комплексном сотрудничестве: поставке уникального оборудования, обучении китайских специалистов, предоставлении лицензий на право пользования российскими расчетными кодами, а также экспертизе документации, — рассказывает Алексей Васяев, заместитель генерального директора — генерального конструктора „ОКБМ Африкантов“, руководитель центра ответственности по проекту БН‑1200. — Переговоры шли непросто, с жесткими временными ограничениями: рамочный контракт был подписан в начале июня, предстояло договориться в деталях обо всех условиях, параметрах, графиках и т. д. Документы готовили вместе с РАОС (Русатом Оверсиз. — Прим. ред.). Хочу сказать, что наша объединенная команда сработала на отлично. Уверен, что сотрудничество с Китаем имеет большие перспективы».

Ранее при содействии России в Китае был построен исследовательский быстрый реактор с натриевым теплоносителем CEFR. Его физпуск состоялся в июле 2010 года. Это аппарат с тепловой мощностью 65 МВт. Он способен производить электроэнергию (порядка 25 МВт), но используется в большей степени для научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в обоснование промышленных китайских энергетических бридеров.

Причем Россия сегодня — эксклюзивный поставщик «быстрых» ядерных технологий, ведь только в нашей стране работают два промышленных натриевых реактора на быстрых нейтронах: БН‑600 и БН‑800 Белоярской АЭС. В свое время, судя по публикациям в профильных СМИ, китайцы думали о сотрудничестве с Францией по этому направлению, но в итоге отдали предпочтение нашей стране. К слову, установку CEFR в определенном смысле можно назвать единственным аналогом российского исследовательского реактора БОР‑60 (находится в НИИАРе).

Китай еще в 1986 году принял «план 863» развития высоких технологий, предусматривавший строительство быстрого исследовательского реактора. Решение о сооружении установки CEFR, по данным портала Atominfo.ru, было принято в 1995 году, а первый бетон залит в мае 2000 года.

Как уже упоминалось, с российской стороны переговоры по новым проектам велись под общим руководством компании «Русатом Оверсиз» при активном участии АО ИК АСЭ и АО «ОКБМ Африкантов». «Китайский заказчик очень важен для нас, хотя договориться с ним совсем не просто. Накал страстей порой очень высок, но в конце дня мы всегда улыбаемся и по-дружески жмем руки, — делится впечатлениями директор проекта АО „Русатом Оверсиз“ по Китаю Дамей Хашба. — Особенно сложно было вести переговоры по нескольким проектам и контрактам одновременно. Переговорные команды в пике насчитывали до сотни человек с каждой стороны и десятки организаций. Уверен, что мы добились результата только благодаря слаженной командной работе. Еще многое предстоит сделать, но я уверен, что мы не подведем отрасль».

Развитие внутри и снаружи
КНР имеет обширную внутреннюю программу развития ядерных технологий и большие амбиции в части экспансии на внешний рынок. Спрос на электроэнергию в Китае растет крайне интенсивно: за 10 месяцев 2018 года, например, он вырос на 7,2% — до 5,58 трлн кВт∙ч. Для сравнения: в России ежегодное общее потребление ненамного превышает 1 трлн кВт∙ч.

Атомный парк Китая к 2030 году может достичь объема 120−150 ГВт — такой прогноз недавно представила общественности CNNC. Это более трети от уровня атомных мощностей во всем мире сегодня (более 400 ГВт, по данным базы PRIS МАГАТЭ). При этом эксперты Института исследований в области энергетики при государственном комитете по делам развития и реформ КНР считают, что Китаю необходимо увеличить долю атомной энергетики до 28% к 2050 году (сегодня она составляет примерно 4%). Только так он сможет выполнить Парижское соглашение по климату, предполагающее ограничение повышения средней температуры на планете уровнем в 1,5 °C (возвращение к показателям доиндустриальной эпохи, концу XVII — началу XVIII века).

Если исходить из этого прогноза, мощность всех атомных станций страны должна увеличиться до 554 ГВт к 2050 году. Таким образом, Китаю предстоит построить около 290 энергоблоков в дополнение к уже имеющимся в эксплуатации 46 и находящимся в стадии строительства 11. В таком случае до 2046 года потребуется ежегодно вводить в эксплуатацию по 10 атомных энергоблоков. Как отмечается в исследовании, китайская промышленность уже в состоянии строить 10−12 блоков в год.

«Если к 2050 году около 21% электроэнергии в Китае будет производиться на АЭС, то атомная и возобновляемая энергетика составят вместе 80% в энергобалансе», — говорится в докладе. Авторы исследования считают эту задачу выполнимой и отмечают, что столь масштабное развитие атомной энергетики потребует повышения уровня ее общественной приемлемости (по сообщению World Nuclear News).

Стремясь реализовать столь амбициозные планы, Китай строит самостоятельно и развивает сотрудничество со всеми основными вендорами: Россия, Франция и США ведут реализацию ряда проектов на территории страны.

Что касается глобальной экспансии, то пока флагманского проекта у Китая за рубежом нет. Однако, судя по всему, это лишь вопрос времени. Так, продвигается лицензирование проекта китайского «Дракона» (HPR‑1000) в Британии. Недавно местный Офис ядерного регулирования (ONR) сообщил о завершении второго этапа процедуры оценки концепции проекта (Generic Design Assessment, GDA). Владелец проекта — китайская CGN (а если говорить о Британии — совместное с EDF GNS). Теперь китайцам предстоят еще этапы 3 и 4 процедуры GDA.

Не менее значимый проект с точки зрения внутреннего и экспортного потенциала — CAP‑1400. Его уже одобрила комиссия по национальному развитию и реформам Китая. Проект продвигает компания SNPTC, входящая в состав корпорации SPIC. Пилотная площадка — Шидаовань. Ее освоение может начаться уже предстоящей зимой, если Госсовет КНР даст разрешение.